Я полагал, что, только работая журналистами и копирайтерами, выпускники-филологи могут решать какие-то социальные проблемы. Ближе к выпускному курсу стала казаться привлекательной мысль о том, что в рамках уроков, лекций или семинарских практик можно говорить о действительно важных для тебя вещах в языке и литературе. Это казалось настолько заманчивым, что затмило все предыдущие планы и перспективы. Сейчас я занимаюсь историей русской литературы XIX века, в частности, историей русской беллетристики, второстепенными писателями и поэтами. В большей степени меня сейчас интересует социология литературы, вопросы о продуктивности стратегий писателей-беллетристов: почему одни становятся известными еще при жизни, а другие забываются.